Месяц назад глава МВД Арсен Аваков заявил о задержании подозреваемых в убийстве журналиста Павла Шеремета. 12 декабря Национальная полиция дала брифинг, во время которого обвинила в преступлении пять человек: ветеранов и волонтеров. Четырех из них арестовали, еще одного человека отправили под домашний арест. Аваков заявил, что следствие показало обществу лишь малую часть доказательств, якобы свидетельствующих о вине этих людей. Впрочем лишь за четыре недели журналисты и адвокаты нашли в версии следствия с десяток нестыковок, которые вызывают сомнения в обоснованности обвинений.
Сначала по версии, озвученной Национальной полицией, к убийству Шеремета якобы были причастны: музыкант, волонтер и военный Сил спецопераций Андрей Антоненко (известный как Рифмайстер), детский врач, волонтер и военный медик Юлия Кузьменко, младший сержант 25-й воздушно-десантной бригады , военный медик и волонтер Яна Дугар, супруги Инна и Владислав Грищенко – ветераны, добровольцы. Сейчас все, кроме Яны Дугар, арестованы и сидят в следственных изоляторах. Яна же под круглосуточным домашним арестом.
Во время брифинга, который проходил месяц назад, 12 декабря, силовики заявили о телефонных разговорах, во время которых упомянутые выше люди обсуждали между собой дело об убийстве Шеремета. Кроме того, показали уже известные общественности записи с камер видеонаблюдения, которые зафиксировали преступников, заложивших взрывчатку под авто журналиста.
В целом, по словам полиции, они пересмотрели видео более 200 видеокамер, допросили более 3,7 тыс человек, отработали (что именно имеется в виду – не уточняли) 570 домов и 4,3 тыс квартир, совершили 800 выемок документов (в частности – в мобильных операторов), обработали данные 80 млн телефонных соединений и 44 тыс абонентов.
Результатом этой работы стало следующее. Пока силовики искали подозреваемых в подрыве автомобиля Шеремета, они проанализировали еще 35 других взрывов, которые произошли в Украине до и после убийства журналиста.
Среди них следствие заинтересовалось только двумя случаями: подрывом опор линии электропередач в оккупированный Крыму и неудачным покушением на жизнь бизнесмена Ч. в городе Косов. Как удалось выяснить журналистам, речь о Михаиле Чекураке, которого, по информации СМИ Косово, в свое время правоохранители обвиняли в организации преступной группы и вымогательстве. Следователи якобы установили личности людей, вроде причастных к подрыву опор ЛЭП и покушению на Чекурака, обнаружили, что они имеют общий круг общения и контактируют друг с другом. И однажды они решили совершить преступление: покушение на убийство известного человека.
По версии полиции, организатором преступной группы стал Андрей Антоненко. Он организовал группу людей, которая выбрала себе целью Павла Шеремета. Они якобы изготовили самодельную взрывчатку с помощью деталей противопехотной мины МОН-50. Полиция утверждает, что Яна Дугар занималась разведкой местности, где жил Шеремет, и фотографировала камеры наблюдения. Антоненко, по словам прокуратуры, жил неподалеку. Поэтому это стало одной из причин, почему его подозревают в совершении преступления. Прокурор по делу Шеремета Сергей Зузак во время суда 10 января заявил: «преступники вышли из района, где жил Антоненко, и исчезли в этом районе». По его же словам, Антоненко и Кузьменко вроде заложили взрывчатку под авто журналиста в ночь на 20 июля 2016 м. А подрыв автомобиля осуществила Кузьменко.
Фото Олександр Кужельний, #Букви
Цель у всех этих действий была только одна: дестабилизация социально-политической ситуации в стране «путем убийства известного лица». Собственно, об этом говорится, например, в подозрении, которое получил Антоненко. А начиналось оно такими словами: «Досудебным следствием установлено, что Антоненко, увлекшись ультранационалистическими идеями, культивируя величие арийской расы, стремясь сделать свои взгляды объектом внимания общественности, находясь на территории проведения АТО, из числа волонтеров и лиц, прошедших военную подготовку в составе добровольческих батальонов и имеющих навыки обращения с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами, решил создать организованную группу, чтобы в ее составе совершить убийство журналиста и радиоведущего Шеремета Павла Григорьевича».
Именно с этой фразы начинаются сомнения в версии Нацполиции. Поскольку эта формулировка дословно встречалось в других подозрениях. Например, в подозрении Виты Заверухи от 2015 года, обвиняемой в нападении на автозаправку в Киеве. Собственно, на это обратил внимание ее адвокат Дмитрий Биловчук. Аналогичные формулировки у подозрениях Кузьменко и Дугарь. А во время заседания в апелляционном суде Киева 10 января адвокаты Антоненко заявили, что подозрение его клиенту скопировали с другого. Поскольку иногда в тексте Андрей Антоненко упоминается в женском роде. Однако, это можно назвать едва ли не самой мелкой проблемой версии следователей.
Борьба за собственное алиби
Супруги Грищенко оказалось в СИЗО раньше других – осенью прошлого года. Владислава задержали в сентябре, Инну – в ноябре. Однако не по подозрению в убийстве Павла Шеремета – речь шла о попытке подорвать авто Чекурака. Антоненко, Кузьменко (оба сейчас в СИЗО) и Дугарь (под домашним арестом) задержали 12 декабря. Их адвокаты несколько раз пытались оспорить эти меры в апелляционном суде. Они апеллировали к проблемам с составлением подозрений, к сомнительным доказательствам причастности своих клиентов к убийству Павла Шеремета, к проблемам с экспертизами.
Более того, во время апелляции на арест Кузьменко произошли столкновения – тогда на суд не явилась группа прокуроров. Ее в тот же день якобы заменили, однако не явились и они. Сама же Кузьменко заявила, что не выйдет из «аквариума» (отгороженная часть помещения, где содержатся подозреваемые в зале суда – ред.), пока не начнется суд. В результате полиция силой вытащила ее из помещения, избив при этом людей, которые пришли поддержать волонтерку и блокировали зал от силовиков, также требуя провести заседание.
Оно произошло позже. И Юлию Кузьменко оставили под арестом. Так же как и Андрея Антоненко. Определенных сдвигов удалось добиться разве что Яне Дугарь – она будет отбывать домашний арест в Киеве.
Фото: Александр Кужельный, #Буквы
Собственно, из тех материалов, которые прокуратура озвучила в судах, доказательства причастности следующие: все пятеро якобы были между собой хорошо знакомы, в ночь убийства Шеремета их телефоны «вели» себя необычно – ни были активными в сети, «организатор группы» Антоненко якобы живет рядом с местом взрыва, Грищенко имел судимости и навыки создания взрывчатки (таким образом следствие предполагает, что именно он мог ее производить – ред.), дома у Антоненко нашли выхолощенную мину МОН-50 и следствие предполагает, что взрывчатку из нее использовали для подрыва авто журналиста.
Также у Дугарь якобы нашли саперную сумку и семь телефонов (которые, как заявляют адвокаты Яны, принадлежат одному из военных, которого она лечила). А еще, по версии следствия, Антоненко якобы был связан с подрывом ЛЭП в Крыму в 2015-м.
В дополнение, прокуратура говорит, что есть записи разговоров этих людей, которые говорят про «сакральную жертву». Однако главным аргументом, центральным доказательством в этом обвинении станет экспертиза видеозаписи 20 июля 2016-го. На котором, как утверждает Нацполиция, зафиксированы Кузьменко и Антоненко. А раньше – и Дугарь.
«Андрей никогда не был знаком с Яной. А с Юлией он познакомился чисто случайно. В конце февраля-начале марта 2016-му. До гибели Шеремета виделся с ней один раз, несколько раз общался в Facebook и по телефону. Знакомства с ней он не скрывал. 21 июля она пришла к нему на концерт в Портер паб. С Грищенко он не знаком. Так же, как и Яна. С Инной Грищенко знакома только Юлия Кузьменко, с 2018 года », – комментирует «Буквам» ситуацию, глава юридической компании «Сенс Консалтинг» Леонид Маслов. Именно его адвокаты занимаются защитой Антоненко. Как утверждает Маслов – pro bono, то есть бесплатно.
На своей странице в соцсети Facebook он также разбирал отдельные доказательства следствия. Например, по жилью Антоненко. Ведь следствие убеждало, что человек жил недалеко от места совершения преступления и якобы там скрывался. Однако, отмечает Маслов, это не совсем соответствует действительности.
«Антоненко живет сейчас и жил тогда (в момент совершения убийства Шеремета – ред.) в радиусе 2 км от места преступления, на ул. Старовокзальной. Он был владельцем 9 м.кв. в коммуналке по ул. Олеся Гончара, которая действительно недалеко от места преступления. Но не жил там, не ночевал и в роковой вечер после 20:00 там ни находился, и это следствию известно благодаря трекингу его телефона … квартира на Гончара непригодна для укрытия – это коммуналка с большим количеством соседей», – написал он 22 декабря.
Изначально адвокаты Андрея Антоненко говорили о алиби. И якобы наличии свидетелей, которые могут подтвердить, что в день убийства их клиент находился в другом городе. А именно – в Ворзеле. Ночевал у другого человека. Однако впоследствии выяснилось, что свидетель перепутал года.
«Свидетель описывал события другой даты. Он говорил о событиях, которые произошли почти через год после трагедии. В ночь преступления Антоненко находился у себя дома. Это могут подтвердить его жена и теща. Они отмечают, что Андрей не мог бы выйти из квартиры, не разбудив их. Свои показания следствию они уже дали по этому поводу. Кроме того, у него на мобильном была включена геолокация, которая тоже может подтвердить, где и когда он находился. Также в 00:55 и с 7:24 20 июля 2016-го у Антоненко есть железное алиби. Это связано с его перепиской в Facebook. Поэтому следствие заявляет, что его в момент взрыва не был рядом. Хотя человек в одежде «с принтом” на камерах наблюдения присутствует. Но это не Антоненко », – добавляет Маслов.
Что касается Кузьменко, то адвокаты отмечают: 19 числа она вместе со своим гражданским мужем ездила в аэропорт встречать сына из Турции. Весь следующий день, 20 июля, она была дома с семьей. Хотя при избрании меры пресечения говорила, что возможно находилась на работе. Эти различия ее адвокат Владислав Добош объяснил тем, что прошло 3 года. И его клиентка вполне вероятно подробно не помнит, где именно она была утром конкретного числа.
«Она говорит, что была дома, но, возможно, приезжала на работу, чтобы взять материалы для диссертации. Когда ее задержали, она не понимала, что происходит. Мы уже потом начали устанавливать (место нахождения – ред.). Трудно вспомнить что ты делал неделю назад, не то что три с половиной года», – заявил Добош во время брифинга 20 декабря журналистам.
Что касается Яны Дугар – то на момент подрыва Павла Шеремета она была на Донбассе. Это подтверждает народный депутат, волонтер Яна Зинкевич. На своей странице в Facebook она опубликовала справку от Министерства обороны, в которой говорится о том, что Дугарь с 3 июня 2016 го по 26 сентября 2016 го была в районе проведения антитеррористической операции на Донбассе. Следствие же утверждает: оно имеет «эталонные» образцы для сравнения с видеозаписями камер наблюдения. Правда, эти образцы сделаны в 2019 году. Если быть точным – 11 июля. Однако, как отмечает адвокат Яны Николай Ореховский, в момент «фиксации камерами наблюдения» для «эталонного образца» его клиентка была за границей – это подтверждает ее загранпаспорт.
«Мы суду предоставили копии документов и подтверждаем, что Яна находилась до 13 июля за границей и только 13 июля 2019 прибыла в Украину. Есть паспорт, все отметки. Также билеты на авиаперелет подтверждают, что она уехала из Украины 16 июня и вернулась 13 июля. Она была на территории Румынии и Италии на тот момент, когда было сделано изображение, которое исследовали эксперты», – заявил 13 декабря во время судебного заседания Ореховский.
Впрочем, во всех трех случаях судьи эти аргументы проигнорировали. А в отдельных заседаниях даже отказались заслушать свидетелей. Что касается видеозаписей и экспертиз – то к ним еще больше вопросов. В общем по всем трем подозреваемых сделали две-три экспертизы. По Дугарь есть портретная и психологическая. По Антоненко и Кузьменко: психологическая, портретная и анализ походки. Фактически, именно они стали доказательствами, по которым три человека стали подозреваемыми в преступлении.
Если же говорить о Грищенко – их фамилии вообще пока не фигурируют в деле Шеремета. По крайней мере, прокуратура во время апелляционных судов вспоминала о семействе только в контексте неудачного покушения на жизнь Чекурака. И бегло говорила о том, что Владислав Грищенко имеет навыки работы со взрывчаткой. Об этом же говорят и адвокаты задержанных.
Британский эксперт Киевского института
Во время брифинга 12 декабря министр внутренних дел Аваков ссылался на выводы экспертиз. Ведь якобы именно они доказывали, что Антоненко и Кузьменко были теми двумя людьми, которые закладывали взрывчатку под авто Шеремета. Эти же выводы Аваков повторял на следующий день на шоу Савика Шустера, во время которого трех задержанных уже называли виновными в преступлении. Правда, результаты этих экспертиз противоречат друг другу.
Экспертов возглавил Юрий Ирхин. Заведующий бюро психологии в Киевском научно-исследовательском институте судебных экспертиз (КНИИСЭ). Как отмечают журналисты «Слидство. Инфо», в распоряжении которых оказались документы этой экспертизы, Ирхин с коллегами проводил анализ «психолого-функциональных признаков объекта исследования конституционного телосложения и особенностей невербального поведения». Согласно его выводам, на видео камер наблюдения от 20 июля 2016 го зафиксированы именно Кузьменко и Антоненко.
В то же время, отмечает “Слидство. Инфо”, Екатерина Педько, судебный эксперт лаборатории криминалистических видов исследований делала портретное исследования. Она сравнивала «эталонные» образцы видеозаписей Кузьменко (сделанные 2019) с записями камер наблюдения с июля 2016-му. И не смогла установить совпадений.
“Имеющиеся в изображениях Лица 1 (человек с видео камер наблюдения в 2016-м – ред.) признаки внешности, в частности, признаки лица, не дают возможности для идентификации Лица 1 и Лица 2 (очевидно, речь идет о Юлии Кузьменко – ред.), как одной и той же личности», – цитируют вывод эксперта журналисты «Слидства».
Вместе с тем, к анализу видеозаписей привлекли и британского эксперта Ивана Бирча, который работал вместе с группой КНИИСЭ.
Он, сравнив «эталонные» видео образца 2019 с записями 2016-го, пришел к выводу, что доказательства «условно-достаточные» и могут указывать на Кузьменко и Антоненко. Правда, журналисты «Слидства» добавляют: Бирч проводил еще одну экспертизу видеозаписей 2016 года, согласно которой женщина, которая закладывала взрывчатку, которая взрывала авто и которая фотографировала камеры наблюдения во время подготовки к преступлению – один и тот же человек. Хотя по версии Нацполиции это два разных человека: Яна Дугарь и Юлия Кузьменко. Кроме того, адвокаты Антоненко отмечают, что Бирч в экспертизе дает определенные предостережения со ссылкой на англоязычный учебник для судов ( «Forensic gait analysis: a primer for courts», The Royal Society, London, 2017).
«Бирч ссылается на этот учебник для британских судов. В нем говорится о том, что неизвестно, сколько людей может ходить одинаково. Имеют определенные сходные признаки в своей манере ходить люди разного рода занятий: военные, жокеи, моряки, гимнасты. В целом речь идет о том, что походка – это не отпечатки пальцев, она не уникальна. Что исследований, которые могут подтвердить эту «уникальность», не существует. Но в экспертизе, проведенной Бирчем, эти предостережения прямо не цитируются. Фактически, они скрыты для суда», – отмечает Леонид Маслов.
Суд
Более того, во время брифинга министр Аваков апеллировал к тому, что человек, зафиксированный на видео от 20 июля 2016 го, хромает. На хромоте настаивал и прокурор Зузак во время апелляции на арест Андрея Антоненко 10 января. Поскольку последний якобы сделал операцию на ноге. Его адвокаты, между тем, предоставили суду справку от врача. В ней говорилось о том, что Антоненко действительно делал операцию на ноге. Примерно за полгода до убийства Шеремета. И функция хождения после нее не была нарушена. То есть, Антоненко НЕ хромал. Но самое интересное, по словам адвокатов, даже не это. В своих исследованиях эксперты, на выводах которых и базируется пока следствие, вообще не упоминают о хромоте.
«В экспертизах о хромоте Андрея Антоненко вообще никто не вспоминает. Ни слова. Потому что он не мог хромать через полгода после операции. Более того. Он не хромает на этелонном видео, которое эксперты сравнивали с записью 2016 года. Но, кажется, кому-то надо было подогнать заключение под однозначно положительное», – добавляет Маслов.
Последняя претензия к анализу видеозаписей от адвокатов: человек, зафиксированный на видео в ночь на 20 июля 2016 го, ниже Антоненко. Поскольку Антоненко имеет рост 180 см. А подозреваемый на видео – от 170 см до 175 см. Это подтверждает экспертиза, материалы которой также есть в материалах дела. Собственно, 10 января, требуя освободить Андрея, его адвокаты просили приобщить эту экспертизу к материалам судебного разбирательства, чтобы доказать непричастность своего клиента к преступлению и освободить его из СИЗО. Однако суд отказал.
«Рост Антоненко мы меряли несколько раз. Без обуви, все как полагается. Он 179-180 см. Эта информация есть в военном билете, его предоставили суду. Человек же на видео ниже – где-то 170 см +/- 5 см. И эта экспертиза точна, ее невозможно опровергнуть. И никто не пытался до сих пор это сделать. Потому что ее делали с помощью линеек и статистов: эксперт принимал людей разного роста, брал линейку, ставил их на месте преступления, записывал видео. Он рассчитал погрешность в 5 см, так как на рост могли повлиять толщина подошвы и головные уборы. Эта экспертиза оформлена официально, она в материалах дела. Ее не ставили под сомнение», – отмечает Маслов в комментарии «Буквам». На рост обратили внимание и журналисты украинских СМИ: они отмечают, что мужчина и женщина, которые закладывали взрывчатку под авто Шеремета, почти одного роста. При этом на совместных фотографиях Антоненко и Кузьменко видно, что женщина явно ниже.
Прокуратура же на все эти разногласия контраргументов не приводит. Более того, оперирует устаревшей информацией.
Например, в суде по Антоненко прокурор Зузак заявлял, что «подозреваемый отказывается давать показания». При этом сам Антоненко кричал с «аквариума», что это ложь.
Действительно, с начала он отказывался говорить со следователями. Однако его адвокаты в комментарии «Буквам» отметили: он дал показания и ответил на вопросы силовиков до 10 января. Так же прокуратура игнорирует претензии по «одежке с принтами»: речь идет о футболках, которые нашли у Андрея Антоненко во время обыска. Якобы, в подобной одежде он был во время подрыва ЛЭП в Крыму в 2015-м и якобы зафиксирован на видео в 2016-м неподалеку авто Шеремета. Впрочем, рисунки не совпадают.
Более того, на скриншоте видео с 2015-го, который использовали в программе Савика Шустера для обвинения Антоненко, совсем другой человек. Что касается видеозаписи от 2016-го, то там человек мог быть одет в куртку или кофту с капюшоном. Вероятно, он мог присутствовать у авто Шеремета утром 20 июля.
Взрыв произошел в 7:45. Адвокаты же Антоненко отмечают: их клиент находился всю ночь дома, а с 7:24 из дома переписывался с одним из своих знакомых в Facebook. Так же ни прокуратура, ни следствие пока не объясняет, как может быть причастна учебная мина МОН-50 к убийству Шеремета. Ее из квартиры пытался вынести знакомый Антоненко, когда тот узнал об обыске.
Во время заседания в Апелляционном суде 24 декабря подполковник, спикер Сил спецопераций Алексей Никифоров заявил, что эта “монка” – деактивированная мина, которую неоднократно использовали для фотосъемок сержанта Антоненко (он должен был заниматься популяризацией Вооруженных сил по должностным обязанностям – ред.). Следствие говорит лишь о том, что «из мины исчезла взрывчатка» – гексоген. И что его следы найдены внутри.
Вместе с тем, в макете мины остались элементы поражения цилиндрической формы. По крайней мере, о этом 10 января заявил прокурор Зузак. В то же время следствие говорит о том, что именно такие элементы поражения использовали в самодельной взрывчатке, которую заложили под авто Шеремета. Почему тогда они есть в учебной МОН-50 Антоненко, ни прокурор, ни следствие не объясняют.
Более того, за месяц, прошедший с момента задержания, в апелляционных судах следствие не озвучило ни одного прямого доказательства ни против Антоненко, ни против Дугарь ни против Кузьменко. Конечно, с формальной точки зрения говорить о полноте расследования по делу об убийстве Шеремета рано – следственные действия продолжаются, а Нацполиция имеет как минимум несколько месяцев для их завершения. А не так давно в центре Киеве проходил следственный эксперимент с участием Кузьменко (к которому у адвокатов есть ряд претензий – в частности они требуют провести эксперимент с Антоненко и Кузьменко одновременно, чтобы воспроизвести запись с камер наблюдения от 2016 года).
Однако, описанные выше различия, которые есть в материалах следствия, пока дают обоснованные поводы сомневаться в виновности задержанных. И если их вину так и не докажут, сможет ли признать свою ошибку следствие? А вместе с ним министр Арсен Аваков, генпрокурор Руслан Рябошапка, президент Владимир Зеленский? В общем все должностные лица, которые были на брифинге 12 января, на котором звучали обвинения.
